Проворность:
Хотя во время акеды Авраам всё делал руками, про руки написано только когда "И простер Авраам руку свою, и взял он нож...". Почему? Потому что всё до сих пор это было исполнением повеления Бга, и потому Авраам делал это безризут. Но так как повеления зарезать Ицхака не было, зризут пропал и пришлось "простирать", принудить руку чтобы она взяла нож. И на это ответил ангел "Не простирай руки твоей к отроку" - не принуждай свою руку, так как это уже не часть заповеди.
«И послал Авраам своё руку и взял нож...». Стоит понять, почему про все остальные действия, связанные с акедой, которые Авраам делал своими руками до сих пор не сказано «и послал Авраам свою руку», а про взятие ножа - сказано? Например, про постройку жертвенника просто сказано «и построил жертвенник», и так же «и разложил дрова», «и связал Ицхака» — нигде не сказано про посылание руки, кроме как здесь.
И видится мне объяснить это, согласно сказанному нашими мудрецами, заль, про стих «“и проснулся рано утром Авраам” — отсюда мы видим, что Авраам был проворен в служении Всевышнему», поскольку он был постоянно «прилеплен» к Творцу, благословенно имя Его, своей великой, сильной и бесконечной любовью, и потому он всё время ожидал услышать повеление Всевышнего, чтобы сразу его выполнить с великими любовью и проворством, и тем самым доставить удовольствие Тому, Кто сказал, и исполнено Его желание. Поэтому сразу, как только от услышал от Всесильного «возьми сына своего... и подними его там в качестве жертвы всесожжения», он так поспешил исполнить заповедь эту с любовью и великим прилеплением, что не чувствовал из-за этого движения своих частей тела вообще. Лишь после того, как он исполнил заповедь своего Творца и поднял [Ицхака на жертвенник] как жертву всесожжения, тогда ослабли его органы, так как он уже исполнил повеление, которое услышал. Ведь не было явного повеления о зарезании [сына], так как было только сказано «подними», а он уже поднял. потому покинуло его проворство его. И когда он захотел его зашхитовать - в руке уже не было того проворства и пришлось приложить для этого усиллия. И потому сказано «послал Авраам руку свою и взял», то есть потребовалось приложить усилия, чтобы послать руку и взять нож.
И об этом сказал ему Всевышний: «не посылай руку свою к юноше этому», то есть не надо тебе прилагать такие усилия к руке своей, ведь «теперь Я знаю, что боишься ты Всесильного... И не скрыл ...», то есть уже исполнил заповедь поднять его в качестве жертвы, из чего «Я знаю, что боишься Всеильного ты». И потому не требуется тебе напрягаться дальше и «посылать руку свою», чтобы взять нож, так как заповедь ты уже исполнил.
Скромность. Видеть достоинства в другом:
Мы знаем что Сефер Тора с лишней буквой посульна, а тут непонятный диалог:
Сказал Ицхак отцу:
- Отец мой!
Ответил ему Авраам:
- Вот я, сын мой!
Чему всё это нас должно научить? Что должен человек вести себя всё время приниженно и скромно. И везде написано, что даже совершенный человек, знающий всю Тору, должен смотреть на себя, как будто ещё не начал работу над собой. А если видишь в другом хорошее качество - надо завидовать ему и считать, что он больше служит Всевышнему.
Мидраш говорит, что когда Авраам и Ицхак шли на акеду, то кто-то из ангелов хвалил Авраама, а кто-то Ицхака. И Авраам сам восхищался Ицхаком, а Ицхак - Авраамом. Ицхак думал: "мне предстоит короткий момент страдания, а ведь Аврааму жить с этим ещё многие годы". А Авраам: "мне предстоит лишь некоторое время горевать, но Ицхак отдаёт себя на смерть!"
И об этом и говорит нам этот отрывок. Ицхак говорит, что вся эта заповедь считается за его отцом ("отец мой"), а Авраам - за Ицхаком ("вот я" - оказаться бы мне на уровне моего сына)
«И сказал Ицхак Аврааму, своему отцу, и сказал: “Отец мой!” И сказал: “Вот я, сын мой!”...»
Надо понять следующее: ведь уже сказали мудерцы, что любая Сефер Тора, в которой обнаружили, что нехватает буквы или что есть лишняя буква - такая Тора посульная. А тут на первый взгляд весь стих излишний. Ведь в чём смысл того, что [говорится нам, что] Ицхак сказал воему отцу Аврааму «Отец!», аи что сказал Авраам своему сыну «Сын мой!»?
И видится мне следующее. Известно, что Тора наша потому называется Тора, что она указывает правильный путь, по котором должен идти человек. И нет ни одной буквы в Торе, чтобы не было в ней доброго совета для слуения Творцу, благословенно имя Его! И так же из этого стиха можем мы научиться, как скромно и приниженно стоит вести себя человеку постоянно, как написано: «Пусть не хвалится мудрец мудростью своей...» И это же объяснено во всех книгах, [обучающих] страху, что даже если человек совершенен всеми видами совершенств и знает всю Тору целиком, пусть он смотрит на себя та, как будто он ещё даже не начал! Ведь кто круче Мойше рабейну, мир ему, а про него сказано: «А Мойше был скромнее любого человека...» Но с другой стороны, если ты видишь в товарище своём что-то хорошее, то завидуй ему и говори, что он служит Творцу, благословенному, больше [тебя].
И этому-то и учит нас этот стих. Ведь объяснено в мидраше наших мудрецов, заль, что когда Авраам пошёл на акеду со своим сыном Ицхаком, был большой шум в небесной и земной свитах. Одни говорили: «Смотрите, как такой великий человекк (как сказано в Мидраше, что в конце своих дней он был царём надо всеми народами) идёт принести в жертву своего единственного сына ради своей любви к Творцу», другие говорили: «Смотрите на Ицхкака, который сын царя и есть у него все блага мира, а теперь он идёт принестись в жертву, чтобы исполнить желание Творца, благословенного!» Но Авраам и Ицхак, какждый сам по себе, восхваляли другого и говорили в сердце своём, что их собственный постыупок не считается ничем. То есть, Ицхак говорил: «Что великого делаю я? Ведь за один момент меня зарежет отец мой и выйдет моя душа и не будет у меня никакого страдания. Но главное в этом — мой отец, сколкьо страданий должен он перенести и как будет скорбеть о сыне своём долгие дни! И при этом не отказывается выполнить волю Творца!» А Авраам говорил наоброт: «Что я делаю? Всго лишь немного страданий и грусти будет у меня из-за моего единственнго сына, пока я не успокоюсь. Но главное — это то, что делает мой сын, ведь от готов, что будут резать его и что он отдаёт себя Небесам! И при всём при этом не отказывается!»
И на это и намекает этот стих: «И сказал Ицхак Аврааму, своему отцу, и сказал: “Отец мой!”». То есть, Ицхак сказал, что вся эта заповедь относится к отцу, так как он главный в её выполнении. А Авраам говорит наоброт: «Вот я, сын мой», то есть дай Б-г быть бы мне на уровне сына моего, так как он главный [в этом испытании].